В словаре Фасмера Макса
род. п. -а, укр., блр. сват, др.-русск. сватъ, болг. сват, сербохорв. сва̏т, словен. svȃt, чеш., слвц. svat, польск., в.-луж. swat, полаб. swat. Наряду с этим – праслав. *svātī в русск. сва́тья, болг. сва́тя, сербохорв. сва̏ħа, аналогично го́стья : гость. Это слово связано с местоим. основой *svo-, *sve-. Ср. лит. svẽčias, svẽtis «гость» (собственно «чужак, сам по себе»), греч. ἔτης, эл. έτης м. «родич, друг», ἕταρος, позднее ἕταιρος, «товарищ, спутник», гот. swēs «собственный», др.-инд. svás «свой», русск. свой (см.) и др. Ср. свой челове́к, своя́к; см. Сольмсен, KZ 35, 483; Unters. gr. Lautl. 206 и сл.; Френкель, IF 50, 17; Мейе, Ét. 302; Мейе–Эрну 1115; Шпехт, KZ 68, 46; Шрадер, IF 17, 23; В. Шульце, KZ 40, 417; Брюкнер, «Slavia», 5, стр. 435. Принимая во внимание др.-чеш. svatvie «connubiatriх», stará svatví «pronuba», Махек (ZfslPh 18, 320 и сл.) принимает исходную основу на -u. Его сравнение с авест. χvaētu- «принадлежащий к семье, родне» затруднительно фонетически. Лит. svõtas «сват» заимств. из слав., как и лтш. svāts; см. М.–Э. 3, 1145; Брюкнер, FW 186 (вопреки Торпу (543), это не исконное родство). Ср. также посети́ть.
Сватовство: цель обряда
Свадьба – это важное событие в жизни любого человека. А традиционному бракосочетанию предшествует не менее важный обряд сватовства. К сожалению, в современном мире остается так мало места для традиций. Но именно в них отражается душа народа, его ментальность.
В давнее время сватов могли прислать даже незнакомые невесте люди, родители, в свою очередь, могли склонять ее к замужеству, если жених, по их мнению, подходил дочери. Поэтому во время сватовства практически решалась судьба девушки. Сейчас же обряд сватовства носит формальный характер, он проводится либо для знакомства родителей, либо же для обсуждения деталей предстоящей свадьбы. Бывает даже, что от этого вовсе отказываются, особенно если будущие муж и жена сами организовывают свадьбу.
В словаре Д.Н. Ушакова
СВАТ, свата, ·муж. 1. Человек, занимающийся сватовством, сватающий кого-нибудь кому-нибудь (·дорев. ). «Сватай Марью, Марью, сват.» Некрасов. «Девушка на выданьи, а каков сват, таков и жених… за кого же царь ее сватает?» Пушкин. Засылать сватов. 2. Родственник или родитель кого-нибудь из супругов по отношению к другому такому родственнику, свойственник (·обл. ). «Это кум иль сват, и, словом, кто-нибудь из вашего же роду.» Крылов. • Ни сват, ни брат кому (·прост.) — чужой, не родственник, с кем нет ничего общего.
Кто такие сват и сватья?
«А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой
Извести ее хотят…», – читаем мы в «Сказке о царе Салтане», знакомом с детства произведении А.С.Пушкина. А кто она – это самая баба Бабариха, почему царь Салтан находился под таким сильным ее влиянием, что она даже могла диктовать какие-то условия, а главное – почему она возненавидела молодую царицу?
Старинное русское слово «сватья» – ныне почти вышедшее из употребление и потому малопонятное – имеет и мужскую форму: «сват». Это не что иное, как термин родства, но не кровного, а порождаемого браком – когда объединяются две семьи и сразу большое количество людей обзаводится новыми родственниками. Для некоторых таких отношений существуют специальные термины. Что значит теща, тесть, зять, свекровь, свекор, сноха, невестка, знают все. Менее известны такие названия, как золовка (сестра мужа), шурин (брат жены), деверь (брат мужа), свояченица (сестра жены), свояк (муж свояченицы), ятровь (жена деверя).
Не забыты и родители супругов: «Моя теща, свекор твой – стали все одной семьей», – поется в песне. Так вот, эти люди как раз и приходятся друг другу сватами и сватьями. Иными словами, мать вашего зятя или снохи – это ваша сватья, а его или ее отец приходится вам сватом.
Но вряд ли А.С.Пушкин употребил это слово в подобном значении: ведь ткачиха с поварихой – сестры молодой царицы, никто из них не является ее матерью, да и Бабариха – вряд ли мать царя Салтана… так что же имел в виду поэт?
Дело в том, что термины сват и сватья имеют и более широкое значение: не только родители мужа и жены по отношению друг к другу, но и вообще любые их родственники, для которых специальных терминов не существует. В этом смысле, например, тетка мужа для сестер жены – тоже является сватьей. Вероятно, мы не ошибемся, если предположим, что именно так обстояло дело в отношении «бабы Бабарихи», у которой, видимо, были свои причины возражать против скоропалительного брака любимого венценосного племянника.
Читайте также:
Слово «сват» имеет и другое значение: посредник между женихом и невестой – тот, кто сватает. Женщина в таком качестве называется не сватьей, а свахой.
Сватовство – предложение руки и сердца – было не просто «прелюдией», а уже началом свадебного обряда, а любой обряд призван обеспечить счастье, удачу, благополучие, разумеется, при условии, что он совершен должным образом. По этой причине на роль свата или свахи выбирали не кого попало. В христианскую эпоху выбор нередко падал на крестных жениха – если они подходили по всем требованиям. А требований было немало: не младше 40 лет, женатый (замужняя) – ни в коем случае не вдовец (вдова) или брошенный женой (брошенная мужем), имеющий (имеющая) минимум двух детей – и ни одного мертворожденного ребенка «в анамнезе». И, конечно, сваты или свахи должны были досконально знать свадебные обычаи, быть разговорчивыми, остроумными, уметь «работать на публику» – ведь они не только осуществляли сватовство, но и выполняли на свадьбе ту роль, которую сейчас выполняет тамада.
У свах была и еще одна «социальная функция» – подыскивать женихов и невест тем, у кого это по каким-то причинам не получалось самостоятельно (мы бы назвали это службой знакомств или брачным агентством). О «сватах» в таком качестве история умалчивает – видимо, у женщин это получалось лучше.
Кто выступал в роли сватов
Миссия сватов была почетной и очень важной. Сваты – это те люди, которые вели переговоры. Делать это нужно было деликатно. Прямой речи избегали, все высказывания были в виде аллегорий. Родители невесты могли быть против брака. В таком случае сватам необходимо было привести веские аргументы в пользу жениха, но не уговаривать — это считалось дурной приметой.
В древности засылали старейшин – мудрых и уважаемых людей. В некоторых местностях сватали священники. Но зачастую в делегацию входили родители жениха, крестный отец, профессиональные сваха или сват (в России чаше сватали мужчины, а в Украине и Беларуси эту роль выполняли женщины), могли участвовать и другие родственники. Все участники шествия должны были быть семейными людьми. А их брак — крепким и счастливым.
Термины свойственного родства. СВОЯК. СВАТ. СВАХА
Академик Олег Николаевич Трубачев — «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя». Глава II. Термины свойственного родства. СВОЯК. СВАТ, СВАХА.
СВОЯК
Слав. *svьstь, названия свойства от svоjь — СВОЙ. Прочие термины
Рассмотрим довольно значительную, но в целом однородную группу терминов свойства. Эту группу составляют производные от индоевропейского местоименного корня *sue- ‘свой’, которые являются тем самым наиболее характерными названиями свойства, так как определяют лиц, породнившихся через брак родичей, как своих. В других индоевропейских языках есть много аналогичных названий, произведенных от индоевропейского корня sue-. Но детали словообразования настолько разнообразны и так расходятся между собой, что у нас есть возможность говорить только об общем использовании индоевропейского корня, в то время как образование происходило независимо, аналогичным путём в разных языках. Так, независимое образование этих названий очевидно для балтийского и славянского языков, о чём подробно — ниже.
Само славянское слово СВОЙ можно выделить различные моменты образования соответствующих названий, с отражением различных ступеней корневого вокализма: наряду со слав. *svo-, *svojo- в русск. свояк и родственных, имеется слав. *svь- < *svi- в слав. *svьstь.
Слав. *svьstь: др.-русск. свестъ, русск. диал. свесть, свестка, свесточка ‘свояченица, женина сестра’, укр. свiсть, −сти ‘свояченица’, др. — польск. swiesc ‘siostra meza albo zony, szwagierka’, польск. swiesc ‘siostra meza lub zony’, диал. swiec ‘siostra zony’, swieic ‘siostra bratowej’, словенск. svast ‘сестра жены’, svest ‘сестра жены’, ‘жена брата мужа’, сербск. сваст, свасти ‘женина сестра’, свастика ‘сестра жены’, болг. свестка ‘сестра жены, свояченица’.
Конец слова не вполне ясен: то ли из *svьs-ti-, то ли из *svь-stь. Г. А. Ильинский, специально занимавшийся этимологией слова, анализирует его вторым из двух названных способов, причем −siь < *st(h)ā-’стоять’, т. е. ‘состояние’; *svьstь= ‘состоящая в свойстве’, ср. также формы *svestь и его же этимологию слова *nevesta, о которой — выше. Нельзя здесь не отметить натяжек, характерных для этой, как и для других смежных этимологий Ильинского. Прежде всего, Ильинский с известной долей пристрастия стремится видеть в различных терминах родства с суффиксальным элементом −st-, −sta- равноценные сложения с обязательным значением второй части ‘стоящий, состоящий, −ая’ Вряд ли это может считаться доказанным, так как для этого нужно показать, что ко времени образования сложения −st- было не словообразовательным формантом, а полнозначной корневой морфемой, ещё не утратившей семантическую связь с глаголом stojo.
Может быть, справедливее предположить в слав. *svьstь, *svestь древнее отвлеченное существительное со значением ‘принадлежность к своим, свойство’, причем −stь выступало в своей типичной словообразовательной функции, с последующим семантическим переносом на отдельное лицо женского пола: ‘свояченица’. Примеры подобной конкретизации абстрактных образований известны. Что касается редукции корня (svь- < sve-, svo-), ср. — тоже древнее — ст.-слав. сласть: сладъкъ, наряду со сладость. Мейе затрудняется объяснить сласть, так как оно противоречит его теории генезиса слав. −ostь < −os + tь.
Русское слово свояк ‘муж сестры жены’, свояченица, диал. своячина, своякиня, свойка, др. — польск. swak, szwak ‘szwagier’, польск. swak ‘свояк’, диал. swoiwk ‘rodowicz, z tej samej wsi’, прибалт.-словинск. svauk ‘Schwager’, и. — луж. swak, swack, в.-луж. swak ‘Schwager’, swakowa, swakowka ‘Schwägerin’, чешск. svak (устар.) ‘свекор по отношению к тестю и наоборот, словацк. svuk, svako ‘муж тетки’, svakro ‘свояк’, словенск. svak ‘Schwager’, svakinja ‘Schwägerin’, сербск. свак ‘муж сестры жены’, болг. свояк, свако ‘муж сестры’.
Этимологические связи русского слова свояк и родственных совершенно прозрачны, ср. слав. svojь, русск. свой. Ф. Мецгер, изображая историю этих названий как развитие из и.-е. *sewe ‘прочь, в сторону’, которое лишь впоследствии оформляется как возвратное местоимение, искажает реальные соотношения фактов.
Сюда примыкают аналогичные образования балтийского: литовск. svainis, латышск. svainis ‘свояк, муж сестры жены’ и другие производные, которые носят самостоятельный, местный характер: балт. *suainia-. Акцентологическая и фонетико-морфологическая характеристика этих производных подробно разработана К. Бугой .
Прочие славянские названия свояка, свояченицы: словенск. pas, pasanec, pasenog ‘свояк’, pasanoga ‘свояченица’, сербск. пашанац, пашеног ‘свояк’, болг. баджанак ‘свояк’. Слово заимствовано из тюркского, причём отмечалось, что болг. пашеног взято из тюркско-болгарского, в то время как баджанак— позднее заимствование из османского; попытки Ф. Миклошича, а позднее Г. А. Ильинского объяснить слово как исконно славянское неудачны. Из турецкого же происходит и болг. балдъза ‘сестра жены, свояченица’.
У западных славян привилось в этой функции другое недавнее заимствование — из немецкого языка: чешск. svagr, svagrovа, словацк. svager, svogor, svagor, svagorina, svagrinka, svagrina, польск. szwagier, szwagrowa. Эти заимствования распространились достаточно широко, быстро вытеснив общеславянские названия. Их влиянием объясняются различные внешние изменения смежных исконных названий: др. — польск. szwak, чешск. svegruse.
СВАТ
Сюда непосредственно примыкает группа слов, объединяемая интересным слав. svatъ: ст.-слав. сватиѩ ‘affinis’, сватовьство ‘affinitas’, сватъ ‘affinis’, сватьство ‘affinitas’, др.-русск. cвamаmucѧ ‘породниться через брак детей или родственников’, сватитисѧ то же, сватовьство ‘свойство, родство через брак детей или родственников’, сватъ ‘отец или родственник одного из вступивших в супружество в отношении к отцу или родственнику другого’, сватьство ‘свойство, родство через брак детей или родственников’; русск. диал. сватовство ‘не кровное родство’, в то время как в общенародном употреблении русск. сватовство теперь обычно значит только действие от сватать ‘просить руки’; укр. сват ‘сват, отец зятя или невестки’, сватач ‘жених’, сваха ‘мать зятя или невестки’, польск. swat ‘сват’, чешск. svat, svatka ‘родители зятя или невестки’, диал. starosvat ‘сват, в узком значении свадебного персонажа’, словацк. svat ‘отец зятя или снохи’, svatka ‘жена брата’, н.-луж. svat 1. ‘шафер, дружка’, 2. ‘всякий родственник обрученной четы’, словенск. svat ‘сват’, дружка’, др.-сербск. свать ‘affinis’, сватвица, сербск. сват ‘сват’, ceaħa ‘сестра снохи’, болг. сват 1. ‘сват’, 2. областное ‘родственник’, сватовник ‘сват’, сватовница, сватя, сваха ‘сваха’.
Сюда относятся и глаголы слав. svatati, svatiti в значении ‘просить руки’, ср. русск. сватать(ся), развившие это свое значение из более старого ‘родниться, породниться’, ср. аналогичное латышск. apsvainuoties ‘жениться, породниться’— к svainis. И уже к упомянутому глаголу в этом значении относится специальное слав. svatьba: русск. свадьба, словенск. svatba то же, н.-луж. swadzba, swajzba то же, чешск. svatba, диал. svarba.
О. Шрадер правильно объясняет вслед за Ф. Сольмсеном и Ф. Ф. Фортунатовым слав. svatъ из *swo-, ср. греч. Fέτης, литовск. svecias, Вальде — Покорный объясняют его из *sua-to-s, −t- производного от известного местоименного корня, ср., кроме перечисленных слов, еще авест. xvaetu- ‘angehörig’. Старое толкование Миклошича и Лавровского (svatъ < *svojatъ) следует оставить. В общем согласно установившейся точке зрения анализирует в формальном отношении слав. svatъ и Ф. Мецгер.
Прежде чем перейти к некоторым замечаниям относительно этого древнего слова, укажем в порядке уточнения относительной хронологии образования отдельных форм, что слав. svatьba не является чем-либо большим, чем чисто славянское позднее отглагольное образование от глагола svatiti(se), svatati(se), сложившегося тоже только на славянской почве. Участие древнего индоевропейского форманта −ba-(<*-bh-)</strong> не меняет дела, а говорит лишь о длительной словообразовательной активности данного форманта. Налицо также факт отсутствия такой формы в балтийском, где и этот формант и корень svet- достаточно популярны. Возводить слав. svatьba к и.-е. *sweti-bh-, а также предполагать существование этого последнего, как это делает Фр. Мецгер, у нас нет никаких оснований.
Древность слав. svatъ, первоначально ‘свой, близкий человек, сородич’ (ср. греч. έτης, Fέτης ‘родственник, близкий’) становится более реальной, когда мы сопоставим его с рядом других глагольных славянских образований от того же корня. Эти последние в результате устойчивых древних комбинаций с приставками и-, pri-, per-, согласно правилу Педерсена, сильно изменили свой облик: s>x, ср. xvatati> *pri-svat— и др. На основании сравнения с этими родственными глагольными формами можно заключить, что слав. svatъ представляет собой весьма древнее имя, генетически не связанное с глаголом. Глаголы русск. сватать и родственные сами выдают своё позднее происхождение тем, что при всем обилии случаев приставочного употребления (сосватать, присватать, высватать) они совершенно не знают закономерного древнего перехода s > x после i, ū, r, который имел место во всех действительно древних сочетаниях этого корня с приставками.
Из этого рассуждения следует вывод, подтверждающий то, что уже известно о слав. svatъ, а именно: поскольку установлено, что единственно древними образованиями от и.-е. *suā-t- в славянском являются существительное svatъ и глаголы xoteti, xъteti, xvatati, xvatiti, в то время как глаголы svatati(se), svatiti(se) образованы позднее, позволительно сказать, что столь же новыми являются их узко специальные значения ‘сватать, просить руки’ (< ‘породнить’, ср. значение др.-русск. сватитисѧ). Получив такое специальное терминологическое значение, глагол svatati, svatiti стал оказывать влияние на существительное svatъ, первоначально означавшее только ‘свой, сородич’. В результате у слав, svatъ выработалось значение ‘устроитель свадьбы, сватающий’, и оно как новое имя деятеля образовало семантико-морфологическую пару с названным глаголом: ср. русск. сват — сватать. Эти отношения выявляют не исконный характер узких специальных значений слав. svatъ, которые, однако, со временем настолько возобладали, что первоначальное значение подчас бывает затемнено.
СВАХА
Крайней точкой этого процесса является русск. сваха ‘сватающая женщина’, образование по типу названий женских профессий на −ха: пряха, портниха, в то время как есть правильное женское образование от сват — сватья ‘родственница, близкая женщина’. Как результат контаминации значений близких форм употребляется и сваха ‘мать зятя, снохи’.
В литовском языке, помимо прозрачных savaitis, savaitinis ‘родственник, близкий’, есть форма, непосредственно примыкающая к слав. svatъ ‘родич’, хотя и с завуалированным значением: svecias ‘гость’, из *svetjas. Указанием на иное древнее значение служит литовск. svetysta ‘родня, родство’. Так же, как svecias ‘гость’, отпочковалось вторично значение литовск. svetimas ‘чужой’. Что касается генезиса вторых значений в литовском, параллель им находим в греч. όθνειος, о котором недавно писал П. Шантрен: όθνειος противопоставляется ςυγγενής как εθνος — γένος; при этом первоначально όθνειος — ‘свой (в широком понимании), отдаленный родственник’, затем, с забвением связи с εθνος — ‘чужой’. Совершенно аналогична история литовск. svecias ‘гость’, svetimas ‘чужой’: сначала ‘свой, свойственник, сородич’, затем, с забвением связи с *sve- ‘свой’, остаётся пара svetimas — gimine, giminaitis ‘родственник, родня’, в которой svecias, svetimas, лишенные семантических опор в лексике, какие есть у gimine: gimti, подверглись семантическому отталкиванию в плане противопоставления: ‘родной’ — ‘чужой’.
Литовское svocia ‘посаженая мать’, svodba ‘свадьба’, svotas ‘посаженый отец, сват’ заимствованы из славянского. Что касается глагола ‘свататься’, литовский язык имеет собственное исконное pirsti, persu, нулевую ступень корня и.-е. *prek-, слав. prositi.
Попутно коснемся примыкающих сюда названий ‘жениться, выходить замуж’, ‘брак’, ‘женатый, ‘неженатый’, холостой’. Даже при первом знакомстве с этими названиями в славянском и вообще в индоевропейском нельзя не обратить внимания на их многочисленность и несовпадение в различных языках. Общего индоевропейского термина ‘жениться’ нет. Аналогичный характер образования названий в отдельных языках ни о чем не говорит, так как источники образования различны.
Пожалуй, наиболее широко использована в значении ‘жениться’ индоевропейская основа *uedh- ‘вести’, ср. отглагольные др.-инд. vadhū-h ‘невеста, молодая жена; невестка’, авест. vaδū- ‘жена, женщина’, vaδrya ‘зрелая в брачном отношении (о девушке)’, литовск. vedu, vesti ‘жениться’, латышск. *vedu др.-русск. водити жену ‘иметь жену, жениться’, водимая ‘жена, супруга’. Как отмечают авторы, это обычно мужской термин ‘жениться’ (=‘вести жену’), точный первоначальный смысл которого местами подвергся со временем забвению, ср. случаи употребления литовск. vesti в говорах также в значении выходить замуж’.
Древнее название выкупа за невесту — греч. έδνον, др. — англосакс. weotuma, др.-в.-нем. widimen (ср. нем. widmen ‘посвящать’), слав. veno — видят в и.-е. *uedh-meno-n, отглагольном производном от *uedh-. Э. Бенвенист видит в слав. veno *wedhno-, ср. греч. έδνον, образующее с иранским *vadar ‘union sexuelle’ (ср. производное vadairyu < *vadarya-) единую гетероклитическую −r/n-основу.
Менее вероятна попытка объяснить слав. veno вместе с лат. venus, venum, veneo, греч. ώνος, др.-инд. vasna ‘цена’, хеттск. ussanija— ‘продавать’, uas- ‘покупать’— из *vesno, поскольку выпадение s здесь было бы совершенно не мотивировано. Прочие названия платы за невесту: ст. — литовск. род. п. ед. ч. krieno, латышск. kriens, krienis, литовск. kraitis ‘приданое’, ср. др.-русск. крьноути, др.-инд. krīnāti, греч. πρίαμαι < *qurei- ‘покупать’; хеттск. kusata, для которого В. Махек предложил маловероятную этимологию: к слав. kuna ‘деньги, плата за невесту’, причём он без какого-либо основания отрывает kuna ‘деньги’, явно вторичное, от kuna ‘куница, пушной зверек’.
Ст- слав, сагати, посагати ‘γαμειν, nubere’, посагъ ‘nuptiae’, русск. обл. посаг ‘свадьба’, сюда же посаженый отец, посаженая мать, польск. posag ‘приданое’, которые обычно сравниваются с греч. ήγεισθαι (*sag- ‘вести, предводительствовать’). А. Брюкнер относит эти формы к слав. segnoti как не инфицированную форму к инфицированной, ср. sedo: sadъ.
Русское слово жениться, обычно о мужчине, в кировских говорах — о женщине, укр. оженитися, белор. жанiцца, польск. zenic sie, чешcк. zeniti se, сербск. женити се, болг. женя се — совершенно прозрачные производные от слав. zena, фактитивкые глаголы на −iti, собственно — ‘сделать женатым’. Аналогично в семантико-морфологическом отношении новое укр. одружитися, ср. дружина ‘жена’. Особого женского термина славянский не знает, если не считать довольно древнего устойчивого словосочетания слав. *iti za mozь, ср. польск. wyjsc zamez, русск. выйти замуж, укр. вbйти замiж. В германском любопытна пара терминов др. — фризск. monnа, monnia ‘выходить замуж’ и wivia жениться’[1083].
Древнерусский термин умыкати известен как остаток древнего экзогамного брака-похищения.
Ст.-слав. сноүбити ‘любить, свататься’, словенск. snubiti ‘сватать, свататься’, чешск. snoubiti ‘свататься, обручаться’, польск. snebic имеют ясную этимологию: из *sneu- ‘связывать’ , ср. *snuso-s, слав. snъxa.
Болг. годеж ‘помолвка, обручение’, годежар годежарка ‘сват, сваха’, годежник ‘сват’, сюда же годеник, годеница ‘жених, невеста’, сгодя, сгодявам ‘обручать, устраивать обручение’, ср. также диал. згудяник, згудяница ‘жених, невеста’ (в говоре ольшанских болгар на Украине), разгодявам ‘расстраивать обручение’, ср. польск. gody pl. ‘свадьба, свадебный пир’.
Корень god-, которого мы здесь бегло касаемся, обладает в славянских языках исключительно разнообразной и богатой семантикой, ср. укр. годувати ‘кормить’, русск. погодить ‘подождать’, негодовать ‘возмущаться’, годиться, чешск. hoditi ‘бросить’, русск. угодить ‘попасть (бросив и т. д.)’; также угодить, ст.-слав. годити ‘быть приятным’. Вполне вероятно, что все эти значения развились из одного какого-либо удобного исходного конкретного значения. Указывают санскр. gadh- ‘festhalten’, и.-е. *ghadh- ‘объединять, связывать, быть связанным, совпадать; обхватывать’, ср. также нем. Gatte ‘супруг’, др. — сакс, gaduling ‘родственник’
Прочие названия: болг. задомя, задомявам ‘женить; выдать замуж’; восточно-ляшск. (диал., Чехия) sobasic se ‘жениться’.
Литовский язык имеет довольно старые собственные названия брака, замужества: tekyba, tekute, tekestos, tekestes, istekejimas — от teketi ‘выходить замуж’, собств. ‘убегать’ (тикать).
Итак, рассмотренные термины в основном более четко определяют действия мужчины по отношению к женщине (ср. vesti, zeniti se), реже — отношения женщины к мужчине. Само собой разумеется, что эти любопытные сопоставления еще ни к чему не обязывают, и мы не станем использовать их как лишнее доказательство древности матриархата, поскольку здесь вообще речь ведётся о терминах уже довольно поздних.
Допатриархальный период истории родового общества индоевропейцев попросту не знал таких названий, ненужных при древнейшей форме брака, бывшей по сути дела определенной формой сожительства не одной супружеской четы, а родового коллектива в целом. Отсутствие сложившихся общих терминов, обозначающих определенные родственные отношения, ещё не даёт права делать вывод о второстепенности этих отношений. Достаточно вспомнить, что целую теорию агнатического устройства индоевропейской семьи строили главным образом на констатации того, что общеиндоевропейские названия, характеризующие отношения мужа к родственникам жены, почти совсем отсутствуют.
Не беря, таким образом, на себя смелость приписывать отдельным фактам исключительное значение, упомянем ещё одно название, очень чётко характеризующее отношение мужа к жене: о. — слав, zenatъ, др.-русск. женатый, русск. женатый, — образование в общем довольно древнее, ср. материально близкое производное готск. unqeniþs ‘неженатый’, которое позволяет нам видеть здесь факт, свойственный индоевропейскому (—отыменное прилагательное с суффиксом −to-). Ничего подобного — общего ряду индоевропейских диалектов — для обозначения отношения жены к мужу как будто нет. Образования вроде польск. mezatka являются, по-видимому, вторичными, по аналогии со слав. zenatъ, польск. zonaty. Эту функцию исполняют по славянским языкам также различные поздние названия.
Следует отметить, что историки языка соответственным образом объясняли и отсутствие индоевропейского термина ‘брак’. Причину этого они усматривали в неравноправности мужчины и женщины в индоевропейской семье, в несопоставимости их роли. Не будем подробно останавливаться на ошибочности этих рассуждений, исходящих из модернизирующих и метафизических воззрений на родственные отношения. Объективная сторона вопроса, а именно — отсутствие индоевропейского названия, более того — древних названий брака даже в отдельных языках — древнеиндийском, греческом, латинском, находит объяснение в позднем характере малой семьи.
РОД
Известно, напротив, название основной формы общественного существования индоевропейцев на всем протяжении их древней общности — рода: и.-е. *genos, лат. genus, греч. γένος, др.-инд. jana-, сохраненное большинством индоевропейских диалектов. Древнейшая форма брака сложилась тогда, когда её естественными рамками был сам род. Брачно-родственные отношения с успехом определялись общим названием ‘РОД’. В этих условиях для древнейшей формы брака, тождественной и совпадающей с внутриродовыми отношениями в целом, не требовалось специального обозначения, а так как именно в эту эпоху сложилась основная терминология родства, такое состояние определило отсутствие среди индоевропейских терминов названия брака. В то же время сущность брака — от смешанного кросскузенного к позднейшему парному браку малой семьи — коренным образом менялась.
«Семья, — говорит Морган, — активное начало; она никогда не стоит на месте, а переходит из низшей формы в высшую, по мере того как общество развивается от низшей ступени к высшей. Напротив, системы родства пассивны; лишь через долгие промежутки времени они регистрируют прогресс, проделанный семьей, и претерпевают радикальные изменения лишь тогда, когда радикально изменилась семья“… В то время как семья продолжает жить, система родства окостеневает, и в то время как последняя продолжает существовать в силу привычки, семья перерастает её рамки».
Древность системы родства и родственных обозначений имеет большую ценность для исследования. Это подтверждает мысль о том, что отсутствие индоевропейского названия брака также отражает древнейшее состояние, когда единственной формой, облекающей брачные отношения, был род. Такое положение в терминологии родственных отношений долго сохранялось как пережиток и в последующие эпохи. Отсюда ясен поздний характер местных названий брака по языкам. Мы видим, таким образом, как мало остается от традиционных аргументов против исконности индоевропейского матриархата.
БРАК
Мы затруднились бы определить и общеславянское название брака, и это отсутствие общеславянского термина отмечено глубоким архаизмом. Наиболее древнее из известных славянских обозначений — ст.-слав. бракъ, ср. др.-сербск. бракь ‘connubium’, засвидетельствованное также в наиболее близких к старославянскому языку архаических болгаро-македонских диалектах Сухо и Висока : тас недäл’а браковаме; brak, brako, brakuvi ‘брак’, brakovam . Слово имеет вполне приемлемую этимологию: *bьrakъ к bero, bьrati, брать ; ср. форму бьраци, отмеченную в Ипатьевской летописи. А. И. Соболевский , напротив, придаёт главное значение большинству форм без ь, которое он объясняет из *barkъ, сопоставляемого им далее с брашьно, поскольку среди значений ст.-слав. бракъ есть также значение ‘пир’. Но значение ‘пир’ вторично у ст.-слав. бракъ.
Что касается фонетического развития слова, следует отметить произведенное от того же глагола (слав. bъrati) название еще одного обряда — макед. диал. otbratki ‘предсвадебный приём зятя и его семьи в доме тестя’. Интересно, что этот свадебный термин образован и употребляется в тех же солунских говорах, в которых было образовано, по-видимому, и ст.-слав. бракъ. Для обоих слов несомненно происхождение от основы bъra- без посредства какой-либо метатезы, что особенно видно по более молодой форме макед. otbratki. Наконец, мы никак не можем согласиться с попыткой А. Исаченко объяснить бракъ прямо из и.-е. *bher- ‘носить, уносить’ (ср. санскр. bhartar ‘кормилец и т. д.’, bhāryu ‘жена’), поскольку на основании изложенного выше это слово является сравнительно поздним местным образованием группы славянских диалектов.
Из названий ‘холостой, неженатый’ наиболее интересным в славянских языках является ст.-слав. хлакъ, др-русск. холокъ ‘кастрированный, яловый’, ‘холостой’, так же ст.-слав. хласть, русск. холостой. Это слово представляется относительно древним и вместе с тем неясным образованием; к нему относят также слав. *хоlpъ, русск. холоп, о чём подробно — ниже (см. III главу).
Все прочие названия такого рода представлены исключительно местными поздними образованиями.
Далее… Глава III. НАЗВАНИЯ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА; Некоторые древнейшие термины общественного строя.
Древнейшие термины общественного строя.
Термины свойственного родства. ЯТРОВКА. ШУРИН.
Обряд сватовства
Узнав, кто такие сваты, приступим к рассмотрению самого обряда сватовства. Обычно сватов посылали несколько раз. При первой встрече принято было отвечать отказом, даже если семья невесты была согласна на брак. Считалось плохим тоном отдавать девицу с первого раза. Кроме того, отсрочка давала возможность подробнее узнать о родне жениха, если до этого семьи не были знакомы. Также считали, что после первого жениха можно ожидать следующего, более выгодного. Первое сватовство было формальным. В нём могли не принимать участие родители жениха.
Когда встречали сватов во второй раз, принято было накрывать богатый стол. В доме зажигались свечи, возле икон ставились лампадки. Обязательно присутствовали родители жениха, а иногда и он сам. Если при сватовстве присутствовала невеста, то ее сажали отдельно от предполагаемого мужа. Переговоры велись с отцом девицы. Мнение девушки не спрашивали. Считалось, что такие вопросы должны решать умудренные жизненным опытом родители. Бывало и по-другому, это зависело от уклада отдельной семьи.
Если сваты получали положительный ответ, сразу начиналась подготовка к свадьбе. Выбиралась дата бракосочетания. Семьи обсуждали, какой вклад каждая сторона сделает в организацию долгожданного события. Решали вопрос о выкупе. Это могла быть одежда, ценная вещь или деньги. В этой ситуации принято было торговаться. Когда все было решено, родственники невесты зажигали свечу и вместе с представителями молодого проводили богослужение. Так скреплялась договоренность о союзе.
Приметы, сопровождающие обряд сватовства
Теперь вы знаете, кто такие сваты. Известно очень много примет, связанных со сватовством, вот некоторые из них:
- самым удачным днем считали четверг. А в среду и пятницу свататься было не принято. Причина в том, что эти дни постные (в среду Иуда продал Христа, а в пятницу произошло распятие). Если смотреть рационально, то в эти дни попросту нечем угостить пришедших. Да и этическая сторона имела огромное значение для наших предков;
- сватать ходили вечером. Для того чтобы избежать сглаза. Есть и более рациональное объяснение: если сваты это хотят сохранить в тайне, например, в случае отказа — вечером меньше людей, следовательно, меньшая вероятность быть замеченными;
- перед тем как выйти из дома, сваха кладет руки на печь. Такое действие должно было гарантировать благополучный исход сватовства;
- по дороге к дому невесты сватам было запрещено разговаривать;
- единственным встречным, который приносил удачу, считалась девица, несущая чистую воду;
- нужно было закрыть двери на засов, как только в дом заходили сваты. Это делали для того, чтобы избежать непрошенных гостей;
- зайдя в дом, сват или отец жениха трижды стучал левым каблуком по порогу. При этом говорились слова: «Они молчат (говорилось о предках – хранителях рода), и вы молчите, слова против не говорите»;
- шапки сваты не снимали до тех пор, пока их не пригласят за стол;
- один из сватов должен был ухитриться стащить ложку у родителей невесты. Это обеспечивало будущему мужу главенство в семье. А жена должна была быть верной и послушной. Через три месяца после бракосочетания ложку нужно было тайно вернуть назад;
- если девушку сватают впервые, советовалось замести следы, приговаривая: «По твоему следу пойдут ко мне сто женихов»;
- свататься можно только до конца апреля. Сватовство и свадьба в мае плохая примета. Это сулит молодоженам семейную жизнь, наполненную скандалами;
- если родители невесты и сваты пришли к согласию, то после ухода гостей мать молодой связывала кочергу и ухват.
